Предвесеннее Питерское
Саша широко раскрыл дверь своего дома на Малой Пролетарской 1/5 и вышел из себя. Снаружи оказалось холодно и неуютно, но дальше терпеть эти бесконечные диалоги не представлялось возможным.
Саша с грохотом захлопнул дверь, чтобы порвать с прошлым окончательно, но тут же придавил себе нос, который сам собой полез не в свои дела. Но чьи же это могли быть еще дела если не его, если он сам только что так громко вышел из себя, что звук выхода еще стоял в ушах.
- Стоп... А как же этот самый звук мог стоять, если он звук и у него нет ног, а еще он только что расходился волнами во все стороны, но почему-то оказался не во всех сторонах, а только в моей голове, и даже не во всей голове, а конкретно на семьдесят три процента в левом ухе и двадцать один в правом? - так подумал Саша и решил повременить уходить далеко от двери самого себя на Малой Пролетарской, потому что помимо холода тут тоже оказалось шумно, хотя никто не говорил кроме него, да и он не говорил, но при этом отчетливо слышал голос, а вернее даже голоса, которые и вне его не давали покоя.
- Какая-то слишком шумная тишина тут у вас! - произнес тогда Саша вслух, и не услышал привычного многоголосого эха, как это обычно бывало внутри себя. Никто не пытался перебить, оправдаться, ввернуть шпильку или захныкать чтобы все замолчали, хоть никто никогда и не замолкал после таких просьб.
Холодно.
Скучно.
Тихо.
Саше внезапно стало настолько не по себе, словно он все еще был в себе, из которого только и можно было это почувствовать. Он вдруг так остро затосковал по тому каким он был вот буквально один шаг, одну захлопнутую дверь и быстрое многоголосие назад, что новый не дивный мир качнулся, и Саша прямо сквозь захлопнутую дверь упал внутрь самого себя и уснул с блаженной улыбкой, которая как обычно легла на подушку рядом.
Пару минут назад на одной из малых улиц предвесеннего Питера начали действовать правильные таблетки и все снова стало очень и очень хорошо.
п.с. художник Иван Славинский
